33 армия. Воспоминания

Текст №1

Письмо Митягину С.Д. от 13.12.1982 г.

… Группа, с которой я выходил, скорее всего была первой и выход мы начали 10 марта 1942 года, а вышли 15 марта 1942 года.

Группа состояла из 364 человек состава 364 кап, части штаба 33 армии и остатков роты противовоздушной обороны учетверенных пулеметов. А вышло нас из окружения всего 64 человека. Как и где мы выходили изложу немного позже.

Сверяясь по карте, случайно у меня сохранившейся после тяжелейшего перехода и боев, проходивших в течение 5 суток при прорыве блокады (окружения) без пищи, воды и сна, хотя 5 раз форсировали реку Угру, потому что какая был память не была хорошей в 76 лет она уже не та.

Вот я и покопаюсь в архивах и писем и карт и памяти и постараюсь описать подробно, а сейчас отвечаю на вопросы:
1. Адрес командира 364 кап, приданного 33 армии генерал-лейтенанта Ефремова или так называемой Ударной западной группе 33 армии Маштакова Петра Анисимовича… Эта личность не совсем героическая с точки зрения человеческой и должностной. Это мое <неразб.> как бывшего его помощника по технической части.
2. Судьба штаба 33 армии, в т.ч. и ударной группы, мне известна, правда по слухам, уже в 1943 году, т.к. после выхода из окружения наша группа 364 кап была отведена на переформирование в район Кунцева под Москвой. Короче, мне известно со слов позже выходивших из окружения бойцов и офицеров из-под Вязьмы:

Штаб 33 армии находился в селе Желтовка, где-то в 12 километрах от Вязьмы и существовал до примерно половины августа 42 года. Ну, а финал вы наверное знаете, генерал Ефремов застрелился. Такие у нас были сведения, так что группы Ефремова как таковой при выходе из окружения не могло быть.
Я вам даю еще один адрес, это наш начальник штаба полка. Он выходил из окружения вместе со мной, т.е. в первой группе при выходе из окружения.

Все командиры и штабные работники составляли ведущее звено. Я же был исполнителем тех решений, которые они принимали. При необходимости я был и в авангарде и в арьергарде.

Близких отношений со штабом и ведущим звеном я не имел и фамилий работников не знаю.

Адрес начальника штаба (бывшего) 364 кап Перельмана Якова Абрамовича… Вот он, возможно, и помнит фамилию вашего отца, если он был в этой группе. И потом, как бы мы ни выходили из окружения, штаб группы вел учет кадров, прибытия и убытия личного состава. Таким образом, возможно у него и сохранились записи или они остались в памяти.

Наша группа начала прорыв и выход из окружения в ночь на 10 марта с 18:00 из местечка совхоз Кобелево.
(А вся группа деревень и местечек Ивановское, Гриденки… называлась Пинашинские хутора).

Прорвав кольцо окружения у совхоза Кобелево мы держали все время направление на северо-восток с уклоном на восток. Таким образом мы выходили 5 суток и в ночь на 15 марта вышли в район ст. Износки, т.е. на то место, откуда начинала наступление 33 армия.

За эти 5 суток нас преследовали фашисты, буквально шли оп пятам. С нами выходило 3 человека гражданских, из которых двое оказались предателями и провокаторами, они нас два раза заводили в западню: они получили, конечно, свое, были нами расстреляны. Один из них - лично командиром полка Маштаковым.
Этот бой происходил у водяной мельницы. Маштаков должен был хорошо запомнить этот случай.
Вот все, что я помню из прошлого…

Текст №2

Письмо от 11.06.1983 г.

… Прежде всего, в ваш адрес вышлю 2 карты того времени. Они вам во многом помогут проследить путь движения 33 армии, которой командовал бывший командующий Орловским военным округом генерал-лейтенант Ефремов.

А по вопросу письма А.С.Терешина должен сказать. Он писал 14.10.58 г., т.е. через 16 лет и, естественно, многое в датах у него получилось не соответственно с событиями того времени.

Возмножно, что они были брошены на освобождение 33 армии из окружения, но я точно знаю и утверждаю: 33 армия вошла в прорыв от Боровска на Износки и это произошло 30 декабря 1941 года, а 31 декабря 1941 года от станции Износки 33 армия вошла в прорыв в районе Пинашинских хуторов (дер. Гриденки, Иваково и еще ряд деревень, входящих в состав Пинашинских хуторов). Это было 31 декабря 1941 года.

В деревне Гриденки похоронен наш почтальон 364 кап. Похоронен он был под большим дубом, стоявшим у озера с восточной стороны, так как Гриденки размещается по берегам озера, находящегося в середине деревни. Ему осколком бомбы был разворочен весь живот и смерть наступила мгновенно. Фамилия его Курилов.

В Гриденках мною был сбит из автомата самолет противника. Это подтвердили бойцы по моему 338 сд, которые входили в прорыв. Самолет упал в районе Износок.

В ночь на 1 января вся дивизия и наши части прошли через Пинашинские хутора в район Кобелево. Дивизия пошла дальше вплоть до деревни Желтовка, где и был основан штаб армии, а утром 1 января немец перерезал горловину, в которую вошла вся 33 армия, ибо эта горловина имела всего 1,5 километра между Гриденки и Ивановкой, а т.к. с 31.12.1941 года на 1.01.42 г. был сильный снегопад, наши тылы не могли проскочить в эту горловину и все остались в районе ст. Износки.

Вся армия в течение суток прошла большой путь, примерно в 60 километров, т.е. от Пинашиских хуторов до деревни Желтовка, где и был КНП армии, а до Вязьмы оставалось 12 километров, но мы ничего сделать не могли.

Это в длину, а в ширину где-то по средине 33 армия занимала район в пределах 30 километров (приведена схема).

Я конечно понимаю, что схема не совсем грамотная, но прошу извинить, в 78 лет мне трудно все восстановить после 40 лет перерыва. Вам быстрее удастся восстановить обстановку.

Дело в том, что я был заместителем командира 364 кап по технической части, а я вам должен сказать, что с технарями не особенно считались и если было надо - давали приказ без всяких разъяснений и в смысле тактическом и даже о <неразб.> частей, а следовательно мы не особенно вникали в приказы, а выполняли и все.

Группа наша из совхоза Кобелево начала прорыв примерно в 16:30 10 марта 1942 года, уже начало темнеть.

А вышли мы из окружения вечером 15 марта в район станции Износки, т.е. в свои тылы. Направление выхода было на северо-восток и вышли мы на Износки.

На пути нашего выхода из окружения не встретилась ни одна деревня или поселок, но в районе домика лесника (не могу назвать место) пришлось вступить в бой.

Первый раз с охранной командой артсклада, а второй раз в районе водяной мельницы, где один из гражданских оказался предателем, но об этом вы можете подробно узнать у командира 364 кап Петра Анисимовича Маштакова. Я писал вам его адрес; или у начальника штаба полка Якова Абрамовича Перельмана. Адрес так же у вас есть.

При выходе из окружения с нами были бойцы пехотинцы и бойцы ПВО с «учетверенными» пулеметами на машинах ГАЗ, но боеприпасов не было. Там и сейчас, вероятно, в лесу находятся и наши орудия и трактора, ибо у нас не стал ни боеприпасов, ни горючего. Все это было оставлено в лесу.

Из Кобелево нас заставили делать прорыв и выход из окружения танки и пехота фашистов, отрезавшие нас на реке Угра от пути на Желтовку.

При выходе нам пришлось 4 или 5 раз переходить реку Угру, причем по шуге. Враг бомбил реку и из пробоин во льду вода покрывала лед на реке до 80-90 сантиметров в высоту.

Выходило нас примерно 386 человек, а вышло 63 человека. Дело в том, что некоторые командиры, забрав своих бойцов, уходили, чтобы самостоятельно продолжить выход. Из 63 человек, вышедших в район Износки, в основном были бойцы и командиры 364 кап.

Кстати, кавкорпус Белова был так же отрезан в районе станции Волоста Пятница и между нами был разрыв каких-нибудь 17-18 километров, по карте проверьте (я точно не помню).

И вот в этом лесу был партизанский отряд под командованием некоего «майора». «Майор» - это его прозвище, а по званию он просто старшина и носил майорскую форму.

Я, Маштаков и Перельман были в его «логове», именно логове, ибо отряд его состоял из 10-12 человек. Он обещал нас провести в кав. корпус Белова, т.к. генерал Белов, заняв станцию и будучи отрезанным, захватил несколько эшелонов с боеприпасами нужного нам калибра: 152 мм и 107 мм снаряды для пушек.

Но, когда на второй день нами была подготовлена группа для прохода к войскам Белова, отряда на месте не оказалось. Таким образом, как видите, это просто были провокаторы, хотя у них была рация немецкого производства и питания было достаточно. Радисткой у него была фифочка вся разукрашенная.

Вот мне и кажется, что благодаря «майору», что был партизаном, он не вывел группу Терешина А.С., а предал ее и много погибло товарищей, как пишет этот сержант Терешин и взорвали они последнюю пушку. (прим. Митягина: Я уверен, что майор, о котором пишет А.С.Терешин и «майор», о котором пишет Ф.Д.Лукин разные люди).

Терешин А.С. пишет, что в совхозе Кобелево постройки были кирпичные, да, но в момент выхода нашей группы было уничтожено большое здание арт. обстрелом противника и оставалось 3-4 здания незначительных помещений, хотя там в одном здании был огромный подвал и находились раненые.

Тов. Терешин описывает события, к которым я не имею никакого отношения. Мы покинули Кобелево 10 марта, а он описывает события уже после нашего выхода. Думаю, что его воспоминания достоверны.

Может быть есть небольшая разница в датах, но насколько мне известно, 33 армия закончила свое существование где-то в августе или сентябре 1942 года. Генерал Ефремов застрелился и, даже, говорят, в Желтовке немцы поставили ему памятник, но, насколько это справедливо, оспаривать не могу.

Ну вот и все. Если будут еще какие вопросы, напишите. И если я смогу - обязательно отвечу.

В другом конверте высылаю рассказ Терешина. Конечно, если он был строевой командир и командовал подразделением, ему возможно было приказано вести организацию дневника по числам месяца.
С уважением, к вам, Лукин Ф.Д.

Текст №3

Письмо от 10.08.1983 г.

… Ударная ефремовская группа 33 армии оказалась в окружении, утверждаю, в ночь с 1 на 2 января 1942 года и отрезана была в районе села Гриденки - Иваково, так называемые Пинашинские хутора.

Был очень глубокий снег и поэтому тылы все остались в районе ст. Износки. Я говорю о 364 кап, а следовательно и о всей 33 армии, ибо полк следовал по приказу в боевых порядках войск.

Отряд «майора» находился не в деревне, а в избушке лесника, примерно в 6-7 километрах от Волосты-Пятницы. Судя по его расположению он был на границе с немецким гарнизоном, который нас отделял от группы Белова, иначе он бы не обещал соединить нас для вывоза боеприпасов под наши пушки 152 мм и 107 мм, причем он («майор») утверждал, что уже имеет связь с представителями группы генерала Белова.

Должен сказать, что на связь с этим «майором» ходили командиры только от 364 кап, без ведома командования 33 армии, т.е. Маштаков, я и, по-моему, 2 командира дивизионов. Фамилии их я не помню, но в курсе был и начальник штаба 364 кап Перельман Я.А. Но я уже писал, что когда прибыли не группой, а разведка, чтобы договориться окончательно и начать проводку, отряда «майора» на месте не оказалось. Встреча с этим отрядом состоялась примерно в десятых числах февраля 1942 года.

Теперь о дислокации 364 кап.
Да, он дислоцировался именно в совхозе Кобелево. Он там и оставался. Вернее не полк, а штаб полка. Весь же 364 кап, поскольку все пушки были размещены в нескольких местах в лесу на протяжении от Кобелево до Желтовки (где находился штаб ударной ефремовской группы), занимал оборону по правую сторону от дороги, если ехать от Кобелево к Желтовке.

Все наши пушки были закосервированы, расставлены стволами к нему. Там же стояли и трактора, т.к. не было горючего.

Передвигались мы пешком и на лошадях, пока не поели их. В нашем полку моя лошадь, на которой я курсировал от Кобелево до Желтовки, была съедена последней.

Ездил я для проверки личного состава, который был использован как пехота вдоль линии обороны там же от Кобелево до Желтовки справа от дороги.

Распоряжения на соединение с группой генерала Белова Ефремов никогда не давал, это была инициатива 364 кап: через «майора» приобрести снаряды. Еще раз подтвержу - штаб полка и так называемые тылы полка в лице фотометрической батареи под командованием Мешкова находились в Кобелево, а весь полк по правую сторону, в деревнях от Кобелево до Желтовки.

Отряд «майора» находился по левой стороне от дороги из Кобелево на Желтовку на расстоянии 20 км от совхоза Кобелево и где-то на уровне со станцией Волоста-Пятница.

Уважаемый Станислав Дмитриевич, могу еще подтвердить, что выписка, приведенная вами из книги генерала Белова «За нами Москва»: «…С утра 10.03.1942 года противник активизировал свои действия на всем фронте и после упорного боя к исходу дня занял… (и т.д. и т.д.) … отрезал занимавший оборону в районе Кобелево 1134 сп 338 сд, подразделения 364 кап (и я добавлю 3 машины «учетверенных» пулеметов, но я не знаю, были ли они приданы 1134 сп или действовали самостоятельно, т.е. были отдельной частью).

Теперь по вопросу выхода.
Да, примерно к 4-5 часам вечера 10.03.42 г. немцы окружили Кобелево. Тогда командование стрелкового полка, штаба 364 кап и зенитно-пулеметного (назову его) дивизиона решили выходить из окружения без приказа ефремовской ударной группы, ибо связи по рации не было, а телефонная связь была нарушена и, следовательно, выход был обусловлен самой обстановкой в целях сохранения личного состава.

Большое спасибо за выдержку из книги генерала Белова. Вы мне напомнили названия тех деревень, но теперь, не имея карты, не могу точно определить их расположение.

Мне помнится, что первой деревней от совх. Кобелево на Желтовку была деревня Бабинки, но в этом не уверен (прим.: правильно), ведь 41 год - срок очень большой.

О постройках в Кобелево могу сказать: мне помнится один небольшой домик на отшибе, а по центральной улице помнится столовая, несколько домов и с левой стороны по дороге на Желтовку школа с подвалом, а справа тоже с большим подвалом какое-то здание, где было что-то вроде госпиталя.

Оборона в Кобелево было организована круговая, потому что 10 марта уже была захвачена немцами на реке Угра в направлении на Желтовку деревня Бабинки.

Вечером в 17:00 - 19:00 там вели бой и с танками, и с минометами, и с пулеметами, и с пехотой. Передать это словами нельзя, я этот бой вижу и сейчас, как будто он был только вчера, а вот описать не могу.

В отношении лейтенанта Мокрова. Я ей дал адрес (Яковлевой) бывшего нашего санинструктора штабной батареи, бывшй Гребенюк, а сейчас Мельник и они уже списались и как-будто что-то о нем узнали.

Кстати, я вам тоже давал адреса и Маштакова и Перельмана и Мельник. Есть еще один адрес. Как найду - напишу. Это адрес командира или дивизиона или батареи. Фамилия Каштуров, он живет в Москве где-то около Таганской площади, переулок Гороховый (прим. Митягина: а может быть Гороховский?). Во дворе, очевидно, вот по этому адресу его найдешь. Думаю, изменений там не произошло. Он там и родился. Думаю, жильцы подскажут или в ЖЭКе можно будет уточнить.

Ну вот, кажется ответил на все ваши вопросы. Если что не так - пишите и если что смогу - отвечу или уточню. Все таки это давний срок 41 год.

Посылаю вам 3 фотографии с бородой в окружении, на санях между деревнями Лутное и еще какой-то, но названия ее я не припомню, а это та лошадь, о которой я писал выше, что ее съели последней. На санях я справа с автоматом, на возжах Граф, фамилия такая была у завделопроизводством по тех. части, а сзади стоит Мешков - командир фотометрической батареи и еще чуть дальше за ним, слева и справа очертания машин фотометрической батареи, замаскированных в лесу, а третья фотография - это поселок, где расквартированы были наши тылы 364 кап перед наступлением. Потом, когда снегопад с 1 на 2 января не дал им возможности войти в район Гриденки, а только до Износок, они были вынуждены вернуться обратно. Это были ОВС, ПФС, техобслуживание.

А мы, выйдя 15 марта из окружения к станции Износки, только четверо вернулись в тылы: я, Мешков, Перельман и Маштаков. Все остальные легли в госпитали.
Ну вот пока все, что могу ответить на ваше обширное письмо…

Текст №4

Письмо от 14.08.1983 г.

… Прежде всего хочу вам ответить на ваши утверждения о сроках окружения 33 армии и вообще о датах тех или иных событий, зафиксированных и находящихся в анналах архивов.

Дело в том, что в то время, и вы должны об этом знать, связь между частями и командованием осуществлялась в основном шестовой связью, т.е. по линии телефоном полевым или фельдсвязью, т.е. связными, а рации 6-ПК, которые были на вооружении нашей армии, отличались огромной (глухотой и немотой) и их радиус действия не превышал 6 километров и то на ровном месте. Так вот такие-то дела, на основании вышеизложенного считаю, что данные, взятые из архивов, грешат датами событий из-за запоздания донесений.

По моей памяти Боровск был освобожден 27 декабря, а наступление на Боровск начали в ночь на 26 декабря со станции Бекасово из-под Наро-Фоминска, где основной бой вела 201 латышская дивизия.

В отношении Износок утверждаю: новый год 1942 встретили в ночном походе от Износок до хутора Гриденки и 1 января при налете немцев после пурги был убит наш письмоносец по фамилии Курилов. Он похоронен под дубом в Гриденках.
Я уже писал, что похоронили его на берегу озера, а озеро находится в середине хутора, вернее находилось 40 лет тому назад.

Когда мы 1 января прошли горловину, Пинашинские хутора - это деревня Ивановка и деревня Гриденки, то здесь и была отрезана вся 33 армия.

Да, это недалеко от Лутного, но дело в том, что и машины батарей, и пушки, и трактора - все было размещено где кому как заблогорассудится.
Отсутствие боеприпасов лишало всех нас действий как артполка. Фактически весь личный состав полка был распределен по гарнизонам отдельными группами, а штаб полка и часть служб полка находились, вернее дислоцировались в совхозе Кобелево.

Это дело случая, что мы оказались вместе с Мешковым на этой фотографии. Машины стояли там и был один человек из батарей, который нас и сфотографировал, а Мешков был в составе гарнизона совх. Кобелево.

Я же на лошади, если так можно выразиться, совершал вояжи от Кобелева до Желтовки в штаб армии, как связной между нашими бойцами, находящимися в разных гарнизонах.

Где-то или в Лутошино (прим. Митягина: считаю что Лутошино - это Лутное) или рядом (не помню деревню), похоронен наш комиссар. Его фамилия Сапожников, он уроженец Москвы.

А на счет памяти я согласен, может подвести.

- Там, где был бой не избушка, а водяная мельница. Название места не помню.

- Полк формировался заново в подмосковье в г.Рублево и всю материальную часть мы получили заново: и пушки, и машины, и тягачи, и т.д. - все получили.

В 1943 году могли обнаружить всю оставленную технику и материальную часть, но это могли сделать те воинские части, которые овладели этим районом, освободили его.

Наш же 364 кап формировался вновь в Рублево, кроме тылов: ОВС, ПФС, которые сохранились в Медыни.

- Вы знаете, это где-то за развилкой дорог между деревней, название которой забыл и Лутошино (Лутное), если ехать из Кобелево к Желтовке, то не доезжая той деревни после Лутошино, дорога пойдет влево и примерно через 3 километра стоит дом лесника.
Представьте, что у меня зрительная память намного лучше, там и находилось логово «майора». Вот деревни не помню, а место хоть сейча, если бы попал в те края, нашел бы.
От нас он располагался примерно в 3-4 километрах, а до Волосты-Пятницы, судя по разговору, было километров 8-9.

- Деревни Тростино на той карте, что у вас, вы найдете. Это деревню надо искать на другой карте. Ее у меня нет, не сохранилась. Вам надо найти карту Москва - Минск. Так вот, деревня Тростино находится на магистрали Москва - Минск недалеко от железнодорожной станции Крапивная. Это гд-то между Брянском и Оршей, а может и дальше.
Там вот и произошла трагедия, когда наши пушки всех дивизионов были выведены на прямую наводку по аэродрому врага. В результате - полный разгром полка, гибель штаба полка, затем приговор военного трибунала - расстрелять командира полка Н.Н.Павлова или вернуть мат. чась, что мы и сделали, сохранив жизнь Николаю Николаевичу. Я об этом писал…

Мокров был при штабной батарее. О нем, вероятно, лучше знает Антонина Гребенюк, ныне Мельникова. Ее адрес я вам писал. Она была санитарным инструктором штабной батареи…

Текст №5

Письмо от 11.01.1984 г.

… Уважаемый Станислав Дмитриевич, рассматривая копию карты, мне кажется, что отряд «майора» находился где-то севернее Лутного, между дер. Лутное и отметкой 198.0, а вообще не утверждаю. Все-таки прошо 40 с лишним лет, и если даже стоял там домик, то за 40 лет он мог и разрушиться и был растащен на дрова, а может быть и просто сгнил и зарос хмеречью. Надо конечно найти старожилов из Лутного или Коростели, они бы, возможно, и вспомнили не только дом лесника, но, очевидно, и сам отряд, ведь это не иголка в стоге сена. Пусть хоть он и был малочисленным, все равно он общался с жителями этих деревень. Они-то, те деревни находилиьс под нашей охраной, т.е. контролировались войсками 33 армии.

А что этому по вопросу ответил нач. штаба 364 кап тов. Перельман? Я писал вам его адрес. Он все-таки начальник штаба полка. Он непосредственно занимался дислокацией этих так называемых гарнизонов, стоявших на обороне границ территории занятой войсками 33 армии.

Пока все. Пишите. Буду рад, если смогу еще чем нибудь помочь в вашем поиске. До свидания.