YOUR WEBSITES NAME
Дневники и воспоминания (РККА)
Воспоминания
Мелеши Семена Петровича
военного комиссара дивизиона разведки 364 кап
Мелеши Семена Петровича
военного комиссара дивизиона разведки 364 кап
Текст №1
33 армия, куда входил наш 364 кап, в последние дни января вышла в район Шанского Завода Калужской области с задачей - сходу захватить Вязьму.
Наш дивизион следовал за авангардом армии*, т.к. задачи по разведке выполнять не приходилось. Авангард армии двигался клином, разрезая группировку противника на две части. Полоса прорыва была сравнительно узкой и поэтому противнику удавалось безнаказанно обстреливать наши части с флангов.
Поскольку мы двигались последними, то уже тогда вкрадывалась мысль, что фланги за нами могут сомкнуться, т.к. никто нас сзади не прикрывал. Ведь второй эшелон 33 армии в это время еще оставался в районе Шанского Завода, дер. Фокино. Так оно и получилось.
Второги или третьего февраля, когда авангард армии приближался к Вязьме, противник ударом в основание прорыва захлопнул дверь в тылу нашего авангарда прорыва и восстановил оборону по Угре.
Дивизион вскоре был так же отрезан от авангарда армии. Нависло окружение с тыла.
Дивизион под командованием ст. лейтенанта Мешкова Александр Ивановича занял оборону населенных пунктов Шеломцы - Кобелево. Обстановка усложнялась и тем, что личный состав дивизиона не был искушен в ведении стрелкового боя. На участке обороны РАД из огневых средств были винтовки, гранаты, несколько ручных пулеметов и оставленные стрелковыми частями противотанковое ружье и зенитная пулеметная установка для борьбы с самолетами.
Боеприпасы были ограничены, продовольствие тоже.
11 февраля враг внезапно атаковал Шеломцы. Завязался ожесточенный бой. Обороняющая рубежи фотобатарея в количестве 35 человек под командованием лейтенанта Михаила Найденова дралась храбно. Однако подошедшая группа лыжников, пользуясь численным преимуществом, заняла деревню. В этом бою геройски погибли лейтенант Сафаров, сержант Заединов, красноармеец Воропаев и другой личный состав. Бойцы были переброшены в дер. Кобелево.
Кольцо окружения сжималось. Наша разведка работала днем и ночью. У деревни Б.Устье была устроена засада. В результате - 20 убитых, 6 пленных немцев. Мы потеряли красноармейца комсомольца Кривоносца.
1 марта противник предпринял наступление на Кобелево. Направление главного удара обороняла батарея топографической разведки под командованием ст. лейтенанта Сараны. После мощной артподготовки немцы, прикрываясь 3 танками, атаковали нашу оборону. Было приказано отрезать пехоту от танков и уничтожить живую силу противника. Яростные атаки продолжались в лоб и с флангов. Однако, маневрируя мы и сами переходили в контратаки и не позволили ни на шаг продвинуться в село. Благо село это на высотке, что давало нам преимущество в тактическом отношении. Кроме того, на восточной окраине Кобелева оказался крупного кирпича дом, который мы превратили в ДОТ. Восемь часов продолжался непрерывный бой, но наши подразделения не дрогнули, а враг отказался от дальнейшего боя.
Итоги дня: около 50 чел. убитыми, много раненых, 1 пленный.
Трофеи: 7 пулеметов, 32 винтовки, 2 автомата, 5000 патронов, рация, миноискатель, подбитый танк.
Образцы мужества и героизма в бою показали многие офиеры, сержанты и солдаты. Среди особо отличившихся были: мл. сержант Алалыкин, ст. лейтенант Сарана, политрук Гулай, ст. лейтенант Леус, замполит Катраженко, ст. лейтенант Бахаев, политрук Гузь, ст. лейтенант Оняков, лейтенант Найденов, красноармеец Иванов и многие другие.
Приходилось удивляться, как могли такие офицеры и красноармейцы, не пехотинцы, а звукометристы, топографы, специалисты оптической разведки, фотографы (да и оружие-то было только стрелковое), так умело и так отважно сражаться.
За эти действия многие красноармейцы и офицеры были удостоены высоких наград. Так, ст. лейтенант Сарана Василий Павлович и мл. сержант Алалыкин удостоены орденов Красного Знамени, политрук Гулай Никифор Никитович, ст. лейтенант Оняков Виктор Степанович, страшина Гудис Владимир Исаакович и другие - орденов Красной Звезды и т.д., а командир 160 сд всему личному составу дивизиона объявил благодарность.
В это время наш гарнизон посетил комиссар 364 кап Сапожников (запамятовал звание) и командующий артиллерией 33 армии генерал-майор П.Н.Афросимов, летевший с тыла под Вязьму.
Однако дела наши оставались плохими. Боеприпасы иссякали, а продовольствия вообще не было. Пришлось пускать водяную мельницу и добывать муку.
К этому времени противник уже занял деревню Синяково и угрожал зайти в тыл гарнизону Кобелево.
Мы установили связь с партизанским отрядом «Гроза», оборонявшим вместе с батальоном из части (1112 сп 329 сд) дер. Рупасово и Староселье.
Однако ночью 9 марта противник предпринял наступление на Рупасово - Староселье, прорвал оборону и вышел в тыл Кобелевскому гарнизону. При этом никто из оборонявших Рупасово - Староселье не попал к нам. Видимо, они отступили на запад.
Так дивизион оказался отрезанным от авангарда 33 армии. На пятачке, ограниченном деревней Кобелево и (территорией, занимаемой) частями 2-го эшелона.
Утром 10 марта одновременно со всех сторон немцы, пркрываясь 6 танками и сильным артиллерийским огнем, начали штурм деревни Кобелево и, тем не менее, в течение 7 часов противник не мог сломить сопротивление осажденных. Помогла этому хорошо организованная эшелонированная оборона, беззаветная преданность личного состава своей Родине.
Политработники Гулай, Гузь, Леонтьев Иван Васильевич, замполит Катраженко Иван Иосифович, Гудис Владимир Исаакович вместе с коммунистами и комсомольцами личным примером воодушевляли личный состав на подвиги.
Положение становилось критическим. Противник к концу дня 10.03. атаки прекратил. Надо было принимать срочное решение.
По словам командира 364 кап, прибывшего незадолго в Кобелево, было ясно, что наша группа под Вязьмой в трудном положении.
Кстати о командире полка: майор Маштаков Петр Анисимович прибыл к нам (когда и как точно не помню) в очень болезненном состоянии, истощенный и каких-либо решений не принимал. Поэтому все решения были за командиром дивизиона.
Будучи в Кобелево мы нередко слышали выстрелы с востока, но эти выстрелы то приближались, то удалялись. Нам, однако, казалось, что к нам пробиваются. Вот почему командир РАД Мешков Александр Иванович принял решение: вечером этого же дня пробиваться на восток к своим частям. Личный состав по приказу оставил оборонительные рубежи и сосредоточился на восточной опушке леса.
Так гарнизон, насчитывающий немногим более 100 человек, сражался с превосходящими силами противника.
С наступлением темноты тронулись в путь. Снег был ой как глубок! Приходилось тропинку прокладывать по очереди. Многие наши красноармейцы и офицеры были смертельно уставшими и голодными, а целинный снег выматывал последние силы. Однако надо было не только идти, а по маршруту, вступать в бой, обстреливать блиндажи, окопы, уничтожать средства связи, технику противника.
А снялись мы из Кобелево настолько организованно, что враг не только не преследовал нас, а до утра не смел занимать деревню. Поэтому прорываясь, мы внезапно нападали на немецкие подразделения и громили их.
К выходу на реку Воря была морось, а на поверхности реки уже была вода. Мы промокли до нитки, а на утро подморозило. Одежду сковало, движение затруднено. Многие бойцы ложились от усталости и тут же засыпали. С большим трудом приходилось их насильно поднимать, расшевеливать, не давать возможности им замерзнуть. С Вори враг уже нас не беспокоил.
Наконец, 16 марта 1942 года мы внезапно вышли на позиции, кажется, 43 армии. Они уже знали, что мы - ефремовцы.
Конечно же мне очень трудно рассказать, какой это была встреча. Не стыдясь люди обнимались и плакали, счастью не было конца. В скором времени мы были во втором эшелоне 33 армии (Шанский Завод, дер.Фокино, Бабино). Нас окружили заботой и вниманием. Врачи подлечили, хозяйственники накормили. Нас ждали многочисленные посылки благодарных москвичей.
Но радость была не полной. Мы не могли забыть, что 45 дней в тылу врага мы понесли значительные потери и в технике и в живой силе. Только за время прорыва окружения и трудного перехода мы потеряли лейтенанта Найденова, воентехника 2 ранга Крючкова, отважного комсомольца Ивана Селенихина, сержанта Демина и многих других.
За эту героическую борьбу в тылу врага правительство наградило орденами и медалями 38 человек бойцов и командиров, а позднее и всех, кто вышел из окружения.
Первостепенную роль в успешных действиях дивизиона сыграл грамотный, отважный и воелой его командир ст. лейтенант Мешков, который принимал своевременные и правильные решения. На высоте оказались и офицерв дивизиона ст. лейтенант Оняков, ст. лейтенант Черкасов Михаил Петрович, ст. лейтенант Бахаев Константин Иванович, мл. лейтенант Леус Иван Сафронович, лейтенант Спиркин, лейтенант Найденов, лейтенант Миронов, лейтенант Лутовкин Александр Николаевич и другие, политработники Гулай, Леонтьев Иван Васильевич, Гузь (погиб в Кобелево). Я очень сожалею, что за давностью времени может быть кого и забыл.
Через 10 дней отдыха командование дивизиона получило приказ сформировать и обучить пополнение в количестве 200 человек для выполнения новых больших задач. Во главе подразделений встали теперь уже опытные командиры, сержанты, да и обстрелянные бойцы.
Каква судьба майора Маштакова, почему он один оказался у нас, какова судьба огневых дивизионов - неизвестно.
Примечание Митягина: * Под авангардом Мелеша понимает Ударную группу
33 армия, куда входил наш 364 кап, в последние дни января вышла в район Шанского Завода Калужской области с задачей - сходу захватить Вязьму.
Наш дивизион следовал за авангардом армии*, т.к. задачи по разведке выполнять не приходилось. Авангард армии двигался клином, разрезая группировку противника на две части. Полоса прорыва была сравнительно узкой и поэтому противнику удавалось безнаказанно обстреливать наши части с флангов.
Поскольку мы двигались последними, то уже тогда вкрадывалась мысль, что фланги за нами могут сомкнуться, т.к. никто нас сзади не прикрывал. Ведь второй эшелон 33 армии в это время еще оставался в районе Шанского Завода, дер. Фокино. Так оно и получилось.
Второги или третьего февраля, когда авангард армии приближался к Вязьме, противник ударом в основание прорыва захлопнул дверь в тылу нашего авангарда прорыва и восстановил оборону по Угре.
Дивизион вскоре был так же отрезан от авангарда армии. Нависло окружение с тыла.
Дивизион под командованием ст. лейтенанта Мешкова Александр Ивановича занял оборону населенных пунктов Шеломцы - Кобелево. Обстановка усложнялась и тем, что личный состав дивизиона не был искушен в ведении стрелкового боя. На участке обороны РАД из огневых средств были винтовки, гранаты, несколько ручных пулеметов и оставленные стрелковыми частями противотанковое ружье и зенитная пулеметная установка для борьбы с самолетами.
Боеприпасы были ограничены, продовольствие тоже.
11 февраля враг внезапно атаковал Шеломцы. Завязался ожесточенный бой. Обороняющая рубежи фотобатарея в количестве 35 человек под командованием лейтенанта Михаила Найденова дралась храбно. Однако подошедшая группа лыжников, пользуясь численным преимуществом, заняла деревню. В этом бою геройски погибли лейтенант Сафаров, сержант Заединов, красноармеец Воропаев и другой личный состав. Бойцы были переброшены в дер. Кобелево.
Кольцо окружения сжималось. Наша разведка работала днем и ночью. У деревни Б.Устье была устроена засада. В результате - 20 убитых, 6 пленных немцев. Мы потеряли красноармейца комсомольца Кривоносца.
1 марта противник предпринял наступление на Кобелево. Направление главного удара обороняла батарея топографической разведки под командованием ст. лейтенанта Сараны. После мощной артподготовки немцы, прикрываясь 3 танками, атаковали нашу оборону. Было приказано отрезать пехоту от танков и уничтожить живую силу противника. Яростные атаки продолжались в лоб и с флангов. Однако, маневрируя мы и сами переходили в контратаки и не позволили ни на шаг продвинуться в село. Благо село это на высотке, что давало нам преимущество в тактическом отношении. Кроме того, на восточной окраине Кобелева оказался крупного кирпича дом, который мы превратили в ДОТ. Восемь часов продолжался непрерывный бой, но наши подразделения не дрогнули, а враг отказался от дальнейшего боя.
Итоги дня: около 50 чел. убитыми, много раненых, 1 пленный.
Трофеи: 7 пулеметов, 32 винтовки, 2 автомата, 5000 патронов, рация, миноискатель, подбитый танк.
Образцы мужества и героизма в бою показали многие офиеры, сержанты и солдаты. Среди особо отличившихся были: мл. сержант Алалыкин, ст. лейтенант Сарана, политрук Гулай, ст. лейтенант Леус, замполит Катраженко, ст. лейтенант Бахаев, политрук Гузь, ст. лейтенант Оняков, лейтенант Найденов, красноармеец Иванов и многие другие.
Приходилось удивляться, как могли такие офицеры и красноармейцы, не пехотинцы, а звукометристы, топографы, специалисты оптической разведки, фотографы (да и оружие-то было только стрелковое), так умело и так отважно сражаться.
За эти действия многие красноармейцы и офицеры были удостоены высоких наград. Так, ст. лейтенант Сарана Василий Павлович и мл. сержант Алалыкин удостоены орденов Красного Знамени, политрук Гулай Никифор Никитович, ст. лейтенант Оняков Виктор Степанович, страшина Гудис Владимир Исаакович и другие - орденов Красной Звезды и т.д., а командир 160 сд всему личному составу дивизиона объявил благодарность.
В это время наш гарнизон посетил комиссар 364 кап Сапожников (запамятовал звание) и командующий артиллерией 33 армии генерал-майор П.Н.Афросимов, летевший с тыла под Вязьму.
Однако дела наши оставались плохими. Боеприпасы иссякали, а продовольствия вообще не было. Пришлось пускать водяную мельницу и добывать муку.
К этому времени противник уже занял деревню Синяково и угрожал зайти в тыл гарнизону Кобелево.
Мы установили связь с партизанским отрядом «Гроза», оборонявшим вместе с батальоном из части (1112 сп 329 сд) дер. Рупасово и Староселье.
Однако ночью 9 марта противник предпринял наступление на Рупасово - Староселье, прорвал оборону и вышел в тыл Кобелевскому гарнизону. При этом никто из оборонявших Рупасово - Староселье не попал к нам. Видимо, они отступили на запад.
Так дивизион оказался отрезанным от авангарда 33 армии. На пятачке, ограниченном деревней Кобелево и (территорией, занимаемой) частями 2-го эшелона.
Утром 10 марта одновременно со всех сторон немцы, пркрываясь 6 танками и сильным артиллерийским огнем, начали штурм деревни Кобелево и, тем не менее, в течение 7 часов противник не мог сломить сопротивление осажденных. Помогла этому хорошо организованная эшелонированная оборона, беззаветная преданность личного состава своей Родине.
Политработники Гулай, Гузь, Леонтьев Иван Васильевич, замполит Катраженко Иван Иосифович, Гудис Владимир Исаакович вместе с коммунистами и комсомольцами личным примером воодушевляли личный состав на подвиги.
Положение становилось критическим. Противник к концу дня 10.03. атаки прекратил. Надо было принимать срочное решение.
По словам командира 364 кап, прибывшего незадолго в Кобелево, было ясно, что наша группа под Вязьмой в трудном положении.
Кстати о командире полка: майор Маштаков Петр Анисимович прибыл к нам (когда и как точно не помню) в очень болезненном состоянии, истощенный и каких-либо решений не принимал. Поэтому все решения были за командиром дивизиона.
Будучи в Кобелево мы нередко слышали выстрелы с востока, но эти выстрелы то приближались, то удалялись. Нам, однако, казалось, что к нам пробиваются. Вот почему командир РАД Мешков Александр Иванович принял решение: вечером этого же дня пробиваться на восток к своим частям. Личный состав по приказу оставил оборонительные рубежи и сосредоточился на восточной опушке леса.
Так гарнизон, насчитывающий немногим более 100 человек, сражался с превосходящими силами противника.
С наступлением темноты тронулись в путь. Снег был ой как глубок! Приходилось тропинку прокладывать по очереди. Многие наши красноармейцы и офицеры были смертельно уставшими и голодными, а целинный снег выматывал последние силы. Однако надо было не только идти, а по маршруту, вступать в бой, обстреливать блиндажи, окопы, уничтожать средства связи, технику противника.
А снялись мы из Кобелево настолько организованно, что враг не только не преследовал нас, а до утра не смел занимать деревню. Поэтому прорываясь, мы внезапно нападали на немецкие подразделения и громили их.
К выходу на реку Воря была морось, а на поверхности реки уже была вода. Мы промокли до нитки, а на утро подморозило. Одежду сковало, движение затруднено. Многие бойцы ложились от усталости и тут же засыпали. С большим трудом приходилось их насильно поднимать, расшевеливать, не давать возможности им замерзнуть. С Вори враг уже нас не беспокоил.
Наконец, 16 марта 1942 года мы внезапно вышли на позиции, кажется, 43 армии. Они уже знали, что мы - ефремовцы.
Конечно же мне очень трудно рассказать, какой это была встреча. Не стыдясь люди обнимались и плакали, счастью не было конца. В скором времени мы были во втором эшелоне 33 армии (Шанский Завод, дер.Фокино, Бабино). Нас окружили заботой и вниманием. Врачи подлечили, хозяйственники накормили. Нас ждали многочисленные посылки благодарных москвичей.
Но радость была не полной. Мы не могли забыть, что 45 дней в тылу врага мы понесли значительные потери и в технике и в живой силе. Только за время прорыва окружения и трудного перехода мы потеряли лейтенанта Найденова, воентехника 2 ранга Крючкова, отважного комсомольца Ивана Селенихина, сержанта Демина и многих других.
За эту героическую борьбу в тылу врага правительство наградило орденами и медалями 38 человек бойцов и командиров, а позднее и всех, кто вышел из окружения.
Первостепенную роль в успешных действиях дивизиона сыграл грамотный, отважный и воелой его командир ст. лейтенант Мешков, который принимал своевременные и правильные решения. На высоте оказались и офицерв дивизиона ст. лейтенант Оняков, ст. лейтенант Черкасов Михаил Петрович, ст. лейтенант Бахаев Константин Иванович, мл. лейтенант Леус Иван Сафронович, лейтенант Спиркин, лейтенант Найденов, лейтенант Миронов, лейтенант Лутовкин Александр Николаевич и другие, политработники Гулай, Леонтьев Иван Васильевич, Гузь (погиб в Кобелево). Я очень сожалею, что за давностью времени может быть кого и забыл.
Через 10 дней отдыха командование дивизиона получило приказ сформировать и обучить пополнение в количестве 200 человек для выполнения новых больших задач. Во главе подразделений встали теперь уже опытные командиры, сержанты, да и обстрелянные бойцы.
Каква судьба майора Маштакова, почему он один оказался у нас, какова судьба огневых дивизионов - неизвестно.
Примечание Митягина: * Под авангардом Мелеша понимает Ударную группу
